Авансцена за закрытым занавесом. Рабочие в спешке довешивают

последние декорации. Неловкое движение и... Деталь конструкции падает, её едва успевают поймать в последний момент, практически у пола. Все на нервах. Снаружи, из-за занавеса доносится узнаваемый театральный шум заполняемого зала. Зрители занимают свои места. Рассаживаются. Толпятся в проходах. Обмениваются короткими репликами. Крупные планы отдельных людей в партере фокусируются на ложе с сидящей в ней красивой женщиной с элегантным моноклем в руках. Она окружена мужчинами, но не обращает на них никакого внимания. Это МИСИЯ ЭДВАРДС (МИСЯ СЕРТ) – легендарная «пожирательница гениев», светская львица, владелица одного из самых известных Парижских салонов, меценат и жена французского магната Альфреда Эдвардса, основателя газеты Le Martin.

ПРИМЕЧАНИЕ: МИСЯ ЭДВАРДС: МАДАМ СЕРТ ОНА СТАНЕТ В 1914 ГОДУ, КОГДА В ТРЕТИЙ РАЗ ВЫЙДЕТ ЗАМУЖ ЗА КАТАЛОНСКОГО ХУДОЖНИКА ХОСЕ МАРИЯ СЕРТА, НАСЛЕДНИКА БОЛЬШОГО СОСТОЯНИЯ. В 1912 ГОДУ ОНА НОСИТ ФАМИЛИЮ «ЭДВАРДС». АЛЬФРЕД ЭДВАРДС, ЕЁ ВТОРОЙ МУЖ БЫЛ МАГНАТОМ И ОСНОВАТЕЛЕМ ПОПУЛЯРНОЙ ГАЗЕТЫ LE MARTIN. В ТЕКСТЕ СЦЕНАРИЯ МЫ ВЕЗДЕ ИСПОЛЬЗУЕМ «МАРИЯ СЕРТ» ДЛЯ ТОЧНОЙ АТРИБУЦИИ ЭТОГО ВАЖНОГО В НАРРАТИВЕ ПЕРСОНАЖА, НО ВО ВРЕМЯ ПРОДАКШЕНА ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБЪЕКТИВНОСТЬ БУДЕТ УЧТЕНА.

• ИНТ. ТЕАТР ГРАНД-ОПЕРА. ПЕРЕД ПРЕМЬЕРОЙ ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ».

19 МАЯ 1908, ПАРИЖ.

Общий план зала.
Дорого одетая публика. Даже на галёрке мелькают люди во фраках и дамы в шикарных платьях. В Гранд-Опера собрался весь цвет Парижа. Никто не догадывается в какой нервозной обстановке проходят последние минуты перед началом спектакля и предвкушают невероятное представление.

• ИНТ. ТЕАТР ГРАНД-ОПЕРА. ПРЕМЬЕРА ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ». 19 МАЯ

1908, ПАРИЖ.
Князь Фон Берг и граф Безбородько идут по коридору театра в сторону своей ложи. Князь продолжает недавно начатый разговор:

КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
.. еще есть хор, мой друг, но это на самый крайний случай. Так сказать на безрыбье и хористка нимфа.
(князь заливается смехом ему кажется, что шутка удалась)
Но оперные певицы это фи, mauvais ton, даже не уговаривайте меня...

Князь Фон Берг и граф Безбородько заходят в ложу. Закрывают за собой дверь. Крупный план. На двери табличка с номером 13.

• ИНТ. ТЕАТР ГРАНД-ОПЕРА. ПРЕМЬЕРА ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ». ЛОЖА

№13. 19 МАЯ 1908, ПАРИЖ.
Князь Фон Берг рассматривает в бинокль зрительный зал. Граф Безбородько достает такой же и, не скрывая своего подражания князю, делает то же самое.

КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
О ля-ля!

ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО
Что? Нашли?

КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
Нашёл. Но совсем не то, что мы с вами искали.



Не то?

ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО


КНЯЗЬ ФОН БЕРГ

Совсем не то. Видите вон того человека в четвертом ряду справа? Вон, в черном фраке.
ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО
Вон тот?
(показывает пальцем)
КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
Фи, мой друг, что за манеры, вы же не на Сенном рынке рыбу выбираете.
Сдержанней надо быть. Это СЕЛЕСТИН ХЕННИОН. Префект французской полиции. Страшный и очень влиятельный человек. Масон, кстати.
ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО
(рассматривая Хенниона в бинокль)
С первого взгляда ничего в нем страшного нет.

КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
Да не пяльтесь на него так открыто, граф. Он один из первых людей французской контрразведки.
Правительство Франции прислушивается к его мнению
(переходит на шёпот)
В определенных кругах поговаривают, что если он посчитает русских ненадежными партнерами по Антанте, а

наши противники, кстати, серьезно стремятся убедить его в этом...

ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО
Германия?
КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
Не только. Тройственный союз. Германия, Австро-Венгрия и кто там еще... Так вот, Антанта может рассыпаться, как карточный домик. И тогда нам конец в надвигающейся войне.

ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО
Да что вы! Я, конечно, слышал про ситуацию, но... чтобы так серьёзно!

КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
Ой, граф, какой же вы, так сказать, обрывок, еще придётся много в вас вложить. Как Пигмалион в свою Галатею.
ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО
А откуда вы про всё это знаете?
Князь Фон Берг оглядывается по сторонам, чтобы убедиться не наблюдает ли кто-нибудь за ними. Из потайного кармана своего сюртука он достаёт кулон. На нем – наугольник и циркуль, масонский знак – точно такой же мы видели в сцене с князем Волконским и Владимиром Теляковским (эп.1.8).

ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО
(излишне эмоционально) Так вы тоже мас...

КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
Тсссс! Опять ваши эмоции, граф! Да, тоже.. и вас, голубчик, планирую пристроить. Неограниченные возможности, мой друг. Но это не просто, сами понимаете. Только никому.

ГРАФ БЕЗБОРОДЬКО
Клянусь!
(граф крестится)
КНЯЗЬ ФОН БЕРГ
Прекрасно. Но.. не будем о скучном! У нас здесь есть более интересные

перспективы.
Князь направляет свой бинокль в сторону сцены. Граф с восхищением смотрит на князя, затем в точности повторяет его движения. Оба смотрят в бинокли в одном направлении.

• ИНТ. ЗА КУЛИСАМИ ТЕАТРА ГРАНД-ОПЕРА. НЕСКОЛЬКО МИНУТ ДО ПРЕМЬЕРЫ ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ». ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ эп.2.12. 19 МАЯ 1908, ПАРИЖ.

За кулисами, сбоку от авансцены стоит безупречно одетый Сергей Дягилев во фраке и в белоснежных перчатках. Несмотря на незавершенность нескольких декораций, он абсолютно спокоен.
Рядом с ним в роскошном костюме Бориса Годунова из второй картины пролога «в образе» стоит ШАЛЯПИН. Он также спокоен, но в раздумье, как бы обращаясь к самому к себе, говорит:

ШАЛЯПИН
Без генеральной репетиции.. Что ж.. Холопы.. блядь...

• ИНТ. ТЕАТР ГРАНД-ОПЕРА. ПРЕМЬЕРА ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ». ЛОЖА 2.

19 МАЯ 1908, ПАРИЖ.
МИСЯ СЕРТ улыбается и подносит монокль к лицу.

• ИНТ. ТЕАТР ГРАНД-ОПЕРА. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ 2.16

Дягилев, не обращая внимание на ШАЛЯПИНА, вопросительно смотрит на распорядителя сцены и получив от него утвердительный кивок, коротким жестом, – рука в белой перчатке повелительно взлетает вверх (мы этот жест уже видели), сразу понятно, кто здесь настоящий царь,– даёт указание о начале спектакля и исчезает в глубине кулис. Занавес медленно открывается. Аплодисменты зрителей. Русские Сезоны начались.

Титр: ДЯГИЛЕВ

• ИНТ. ПАРИЖ. ТЕАТР ШАТЛЕ. Улица Эдуара Колонна 2. КАФЕ. ПОЗДНИЙ

ВЕЧЕР. 29 Мая 1912. После премьеры «Фавна». Флэшфорвард.

Досматриваем финальную сцену первой серии.
ПОЛКОВНИК СЕРГЕЙ ЯНКОВСКИЙ ведёт ЛИЗУ СЕЛЕЗНЁВУ через основной зал кафе, заполненного театральной публикой. Все активно обсуждают премьеру. Никто не узнаёт в Лизе артистку спектакля, но некоторые мужчины отмечают её молодость и красоту весьма нескромными взглядами. Полковник подводит девушку к столику, вежливо помогает сесть и сам садится напротив. К ним тут же подходит ОФИЦИАНТ. Говорит на безупречном французском:
ОФИЦИАНТ
Все, как обычно, Сергей Яковлевич?


ПОЛКОВНИК ЯНКОВСКИЙ
Не совсем, мой друг. Бокал шампанского для меня и лимонад для дамы. Спасибо, Жак.

Официант удаляется. Продолжается диалог между полковником и актрисой, которая, кажется, пришла в себя. Однако её волнение выдают руки. Они лежат на коленях. Пальцы нервно сжимают измятый конверт.
ПОЛКОВНИК ЯНКОВСКИЙ
Елизавета Ивановна, позвольте представиться ещё раз...

ЛИЗА СЕЛЕЗНЕВА
Не стоит, Сергей Яковлевич. В этом нет нужды. Я прекрасно помню кто вы и какую организацию представляете здесь, в Париже. Я также помню, что вы хотели поговорить о моём бедном брате, офицере АНДРЕЕ ИВАНОВИЧЕ СЕЛЕЗНЁВЕ, хотя, ума не приложу, как вы можете нам помочь. Итак, я вас слушаю.

ПОЛКОВНИК ЯНКОВКИЙ
Спасибо, Елизавета Ивановна. Одно уточнение: сейчас мы говорим о бывшем поручике лейб-гвардии Преображенского полка Русской императорской армии...
ЛИЗА СЕЛЕЗНЁВА
Я знаю, знаю... Давайте ближе к делу, Сергей Яковлевич.

• НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАРВСКИЕ ВОРОТА. 9 (22) ЯНВАРЯ 1905.

ФЛЭШБЭК.

Толпа рабочих, численностью более ста пятидесяти тысяч человек во главе со священником Георгием Гапоном движется к Зимнему Дворцу, чтобы вручить императору Николаю II коллективную петицию. По плану Гапона, колонны мирного шествия должны преодолеть заставы на окраинах города, чтобы соединиться на Дворцовой площади, вызвать царя из Царского Села и предложить ему принять депутацию. Однако этим планам не суждено сбыться. В районе Нарвских ворот дорогу мирному шествию преграждают солдаты с ружьями наперевес. На боковых, примыкающих к Нарвской площади улицах ждут приказа отряды кавалерии.

• ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. КВАРТИРА. 9 (22) ЯНВАРЯ

1905.
В огромной и богато обставленной квартире находятся двое – Сергей Дягилев и полковник Янковский. Они стоят у окна и задумчиво смотрят на заснеженный Невский, по которому движется огромная толпа просто одетых людей, преимущественно, рабочих, среди которых иногда мелькают женщины и даже дети. Однако при всей необычности ситуации, никакой тревожности шествие не вызывает.
Лица людей светятся надеждой, как будто они пришли на праздник или уличный фестиваль. Многие улыбаются и весело что-то обсуждают.
ДЯГИЛЕВ
(задумчиво)
Однако... Всё, как вы и говорили, Сергей Яковлевич. Но я предположить не мог такого размаха. Одно успокаивает – пока всё это выглядит достаточно мирно.

ПОЛКОВНИК ЯНКОВКИЙ
Первое впечатление обманчиво, Сергей Павлович. Спичку стоит поднести и вся эта «мирность» полыхнет, как пороховой склад.

ДЯГИЛЕВ
Мне кажется, вы несколько преувеличиваете, полковник. Или я не прав?

ПОЛКОВНИК ЯНКОВКИЙ
Вы не правы, Сергей Павлович. В нашем ведомстве очень серьезно относятся к этой ситуации... (потом задумчиво) А ведь её можно было избежать, или смягчить..
ДЯГИЛЕВ
Что вы имеете в виду?
ПОЛКОВНИК ЯНКОВКИЙ
Ну, если без особых деталей... Вы, наверное, не знаете, но курс нашего министра (имеется в виду министр МВД князь Святополк-Мирский) на доверие к обществу, достаточно прогрессивный, но, на мой взгляд, популистский и преждевременный, привел к значительной активизации оппозиции. Контроль был ослаблен, местами, полностью утерян.
Что случилось за год, точнее, за

последние несколько дней, вы видите сами, но уточню. По нашим сводкам в Петербурге бастуют более шестисот предприятий со ста двадцатью тысячами рабочих. Это они сейчас по Невскому идут (полковник безразлично кивнул на толпу), а ведь началось-то всё с Путиловского завода и четырёх бедолаг, которых уволили за какой-то пустяк. Но рыба, как вы знаете, гниёт с головы... (задумчиво)

ПРИМЕЧАНИЕ: КНЯЗЬ ПЁТР ДМИТРИЕВИЧ СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ – РУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ, ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТ, ГЕНЕРАЛ ОТ КАВАЛЕРИИ, ЗАНИМАЛ ДОЛЖНОСТЬ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ (1904-1905), С КОТОРОЙ БЫЛ УВОЛЕН, ВСКОРЕ ПОСЛЕ НАЧАЛА МАССОВЫХ БЕСПОРЯДКОВ В ЯНВАРЕ 1905 ГОДА.

ДЯГИЛЕВ
Боюсь предположить, кого вы имеете в виду, Сергей Яковлевич?


ПОЛКОВНИК ЯНКОВКИЙ
Вашего приятеля Алексея Ивановича Путилова и его дружка банкира Рубинштейна.

ДЯГИЛЕВ
Да вы что, Сергей Яковлевич! Это приличные, уважаемые люди!!
Дягилев искренне удивлён.

Полковник Янковский отходит от окна и садится кресло, раскуривает сигару.

ПОЛКОВНИК ЯНКОВКИЙ
Как вам угодно, Сергей Павлович (со смехом). Вы это в Берлине их коллегам расскажите...

Переход плана. Продолжение сцены 2.22

• НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАРВСКИЕ ВОРОТА. 9 (22) ЯНВАРЯ 1905.

ФЛЭШБЭК.

Вид сверху на толпы демонстрантов, стекающихся к Зимнему дворцу с разных направлений, затем, крупно – лошади, хмурые лица жандармов, солдат, снимающей ружьё с плеча и.. группа молодых людей, не похожих на рабочих Путиловского завода. Они

сосредоточены и явно готовы к действию.
Из толпы демонстрантов звучат выстрелы и тут же крики:

ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ
Провокаторы!! Провокаторы!!!
Несколько солдат падают. Стоны первых раненых. Офицер на коне поднимает саблю и хладнокровно командует:

ОФИЦЕР
Пли!
Залпа мы не слышим. Переход плана.

• ИНТ. КАЗАРМЫ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ПОЛКА. Через 11

месяцев. Декабрь 1905. ФЛЭШФОРВАРД
Офицерам Преображенского полка зачитывают приказ императора Николая II, в котором Преображенскому и Семёновскому полкам предписывается идти в Москву на подавление вооруженного восстания

ПРИМЕЧАНИЕ: ВООРУЖЁННОЕ ВОССТАНИЕ В МОСКВЕ 9 (22)–18 (31) ДЕКАБРЯ
1905 – КУЛЬМИНАЦИОННЫЙ ЭПИЗОД ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1905-1907.

Офицеры мрачно слушают текст государственной депеши. Один из них
– поручик Андрей Селезнев вполголоса говорит в сердцах:

АНДРЕЙ СЕЛЕЗНЁВ
Мы же не жандармы, господа!

• ИНТ. ТЕАТР ШАТЛЕ. КАФЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. Улица Эдуара Колонна 2.

29 Мая 1912. ПОСЛЕ ПРЕМЬЕРЫ «ФАВНА». ПАРИЖ. Продолжение эп.2.4
Флэшфорвард.
ПОЛКОВНИК ЯНКОВСКИЙ
Если ближе к делу, то так.. После революции полетели головы. Вам, Елизавета Ивановна, как никому другому, это прекрасно известно. Голова поручика Андрея Ивановича Селезнева в вашей героической семье слетела первой. Об этом, кстати, до сих пор не знает ваш отец полковник Иван Петрович Селезнёв. Итог – суд, отставка и незавидное место в одной подмосковной школе за гроши без каких-либо перспектив впереди. Вам повезло значительно больше.
Увольнение из Императорского театра в 1906, скорее, пошло вам на

пользу. Каким-то чудом вы, красавица-дворянка, не оказались на улице, – приношу извинения, если это прозвучало грубо, – а попали в блистательную антрепризу Сергея Павловича Дягилева. Не задавались вопросом как это случилось?
Лиза смотрит на полковника с изумлением, с растущим интересом, внимательно, не перебивая. Камера выхватывает отдельные лица в кафе. Встречно, мы видим субъектив – за Лизой и полковником кто- то наблюдает (официант).
ПОЛКОВНИК ЯНКОВСКИЙ
А сейчас, – полковник продолжает свой монолог через эффектную паузу, – вы получили письмо, которое держите в руках, и в котором, я уверен, бывший поручик Андрей Иванович Селезнёв рассказывает о своей жизни, о своих прекрасных деревенских детишках, которых воспитывает в убогой глуши, а еще о том, что он – офицер, и служба на благо Отечества не выходит у него из головы... Ничего не перепутал, Елизавета Ивановна?
ЛИЗА СЕРЕЗНЁВА
Все верно, Сергей Яковлевич, но замечу, читать чужие письма недостойно дворянина. Вы же дворянин, Сергей Яковлевич?
Лиза посмотрела на Янковского в упор и полковнику показалось, что в её глазах сверкнули зелёные искры.

ПОЛКОВНИК ЯНКОВСКИЙ
Конечно. Недостойно, однозначно. Но я и не читал, я предположил, потому что мы очень хорошо знаем Андрея Ивановича Селезнёва. Прекрасный человек. А вот за корреспонденцией проследили. А знаете почему? Потому что именно сейчас мы можем помочь вашему брату, а вы..., вы можете помочь Отечеству, как и он, кстати.
ЛИЗА СЕЛЕЗНЕВА
Полковник, я очень надеюсь, что не услышу от вас непристойных предложений. Я совсем вас не знаю, чтобы требовать деликатности и

благородства, но.. прошу вас...
ПОЛКОВНИК ЯНКОВСКИЙ
Все просто. Мы восстановим Андрея Селезнева в звании, только не поручика, а штабс-капитана, и вернем в войска, о чём он и мечтает... эпистолярно, так сказать, и здесь есть важное уточнение. Уверен, вы не совсем в курсе, но в мире сейчас не всё спокойно. Мы должны готовиться и нам нужны... свои люди.

ЛИЗА СЕЛЕЗНЕВА
Сергей Яковлевич, осторожнее, я просила..

ПОЛКОВНИК ЯНКОВСКИЙ
...мы поможем вам войти в высший свет Парижского общества, познакомим с известными и влиятельными людьми. От вас ничего особенного не потребуется, только слухи, разговоры, возможно, какая- то случайная информация, не более. И да... денег у канцелярии* нет, есть только просьба... немного послужить Отечеству, как я и говорил вам ранее, Елизавета Ивановна.
Переход плана.

• PARIS LE GRAND HOTEL. ДЕНЬ ПЕРЕД ПРЕМЬЕРОЙ ОПЕРЫ «БОРИС

ГОДУНОВ». 18 Мая 1908 год. Париж.

На сцене Гранд-Опера стоит толпа плохо одетых и дурно пахнущих людей. По виду, бродяги, в лучшем случае, разнорабочие с окраин Парижа. Русские артисты с интересом наблюдают за происходящим. Они привыкли к выкрутасам Дягилева. Французские музыканты и персонал, которое также присутствуют здесь брезгливо морщатся. На сцену выходит Дягилев, обращается к кому-то за кулисами:
ДЯГИЛЕВ
Иван Сергеевич, реквизит для «бояр»
готов?

Из-за кулис появляется распорядитель спектакля. За ним следует несколько рабочих сцены с огромными мешками.

ДЯГИЛЕВ
Приступайте!
РАСПОРЯДИТЕЛЬ
Последнюю группу сейчас приведём. Отмываем, Сергей Павлович, и обрабатываем. Сами понимаете, блохи, клещи.. Директор театра гудит, руками машет, обещает скандалить с вами, но.. Лучшие бродяги Парижа в вашем распоряжении. Все, как на подбор. Красавцы!
ДЯГИЛЕВ
Иван Сергеевич, пошли директору от меня бутылку коньяку. Возьми у меня в секретере. Немедленно!
Бродяги переодеваются в шубы, платья и горлатные боярские шапки, одевшись, весело перемигиваются и переминаются с ноги на ногу.
Они радуются, как дети и, как дети не могут сдержать своих эмоций. «Бояре» начинают танцевать, показывать друг на друга пальцами и хохотать. Глядя на них, снисходительно улыбается Дягилев, хохочет Шаляпин, Бенуа, а вместе с ними и все остальные.

ДЯГИЛЕВ
Хороши черти!

• ИНТ. РЕСТОРАН «МАКСИМ». ЗА ДЕНЬ ДО ПРЕМЬЕРЫ ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ». 11:00, 18 Мая 1908. ПАРИЖ.

За столом в ресторане сидят и разговаривают СЕРГЕЙ ДЯГИЛЕВ, художник-постановщик оперы АЛЕКСАНДР БЕНУА и французский импресарио, инвестор первых «Русских Сезонов» ГАБРИЭЛЬ АСТРЮК. Они обсуждают «Годунова». На столе чашки с кофе, кофейник.
Зритель застаёт финал их встречи.
АСТРЮК
(раздраженно, фр.)
Я не понимаю, Серж, зачем тебе вода на сцене в таком количестве? Это первый вопрос и второй, – почему я узнаю об этом за день до премьеры?
ДЯГИЛЕВ
Я хочу сделать настоящий, а не бутафорский фонтан! Это будет грандиозно.

АСТРЮК
Фонтан!! Нет и еще раз нет! Пожарные не

разрешат подключаться к гидрантам, это исключено.

ДЯГИЛЕВ
(по-русски)
Черт с ними, трусливые свиньи. (фр.)
Габриэль, мне нужно еще двенадцать тысяч франков. Я уже вложил все свои деньги, но этого не хватило. Необходимо доплатить за костюмы и декорации.

АСТРЮК
(фр.)
ЧТО!!! ДО-ПЛА-ТИТЬ?! Я же дал тебе шестьдесят тысяч. Ты обещал, что твои высокие покровители из России покроют остальные расходы?!
ДЯГИЛЕВ
Они покрыли и дали, но в процессе постановки возникли новые идеи, ты же знаешь..
АСТРЮК
Серж, как это понимать?
ДЯГИЛЕВ
А так и понимать, денег нет! Если сегодня к вечеру я не расплачусь со всеми – опера не состоится.
Дягилев быстро встает, откланивается, надевает цилиндр и поспешно уходит. Бенуа, не ожидая такого поворота, поспешно вскакивает и опрокидывает чашку с кофе на стол.

БЕНУА
(по-русски)
Извиняюсь. До свиданья.

АСТРЮК
(кричит в след, фр.)
Серж, ты негодяй и авантюрист! Денег больше не дам!

Смотрит на пролитый кофе.
АСТРЮК
(фр.)
Свиньи!

• НАТ. ПЕРЕД РЕСТОРАНОМ «МАКСИМ» НА 3 RUE ROYALE ЗА ДЕНЬ ДО ПРЕМЬЕРЫ ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ». 11:10, 18 Мая 1908. ПАРИЖ.

Дягилев быстрым шагом идет по направлению к театру. Бенуа догоняет его.

БЕНУА
Серж, что это было?

ДЯГИЛЕВ
А то, что денег нет.

БЕНУА
И что делать?

ДЯГИЛЕВ
Не знаю. Точнее, пока не знаю. Астрюк должен достать, у него нет выхода.
Бегом в театр. Пятнадцать минут и мы там.
БЕНУА
Давай возьмем авто и доедем.
ДЯГИЛЕВ
Саша, какой авто! Я даже за кофе не заплатил, в кармане – последние сто франков!

Дягилев быстрым шагом уходит. Бенуа идёт рядом.
БЕНУА
Серж, но я тебя не понимаю, зачем такой размах, когда у тебя денег даже на кофе нет.

ДЯГИЛЕВ
Потому что французы должны увидеть настоящее русское искусство и я хочу, чтобы они его не просто увидели, а языки откусили от восторга.
Дягилев ускоряет шаг. Бенуа почти бежит за ним.
ДЯГИЛЕВ
(продолжает)
.. это Астрюк ещё не знает, что после
«Годунова» я всех денег ему не верну! (хохочет)

БЕНУА
Как!! Как не вернешь?!!


ДЯГИЛЕВ
Доход даже при полном аншлаге не покроет расходов. В кассе не будет достаточного количества средств.

БЕНУА
Серж, ты безумен!

Дягилев по-мефистофельски хохочет.

• НАТ. ПЕРЕД ТЕАТРОМ ГРАНД-ОПЕРА. ЗА ДЕНЬ ДО ПРЕМЬЕРЫ ОПЕРЫ

«БОРИС ГОДУНОВ». 11:45, 18 Мая 1908. ПАРИЖ
Дягилев и Бенуа подходят к служебному входу в Гранд-Опера. С незаметной лавочки, прикрытой цветущим каштаном поднимается девушка. Это одна из артисток кордебалета, занятых в постановке оперы.
ТАНЦОВЩИЦА (МАША)
Сергей Павлович..
Дягилев останавливается и пристально смотрит на девушку.
ДЯГИЛЕВ
Маша? Что случилось? Почему ты не на репетиции?

МАША
Сын... заболел.. Совсем нет денег. Извините, Сергей Павлович, но мне больше не к кому обратиться.
Она изо всех сил старается сдержать слезы, но они градом хлынули из глаз. Дягилев подходит к девушке, обнимает её и достает из кармана изрядно помятую стофранковую купюру.

ДЯГИЛЕВ
Не волнуйся, Маша. Срочно вызывай врача и найми сиделку. Все обойдется. Хотя нет, не так. Бери сына, экипаж и мигом в Le Grand-Hotel. Заселяйся ко мне в восемнадцатый. Врача я вызову сам.
Бенуа с нескрываемым удивлением смотрит на Дягилева, видно, что он не часто замечал за ним такое проявление эмпатии.

Девушка в растерянности убегает, потом останавливает и кричит с другой стороны улицы:

МАША
Спасибо, Сергей Павлович!


Но Дягилев с Бенуа этого не слышат, они скрылись за дверью театра.

ДЯГИЛЕВ
(со смехом, поворачиваясь к Бенуа) Ну вот, теперь точно даже на кофе не хватит. Это я люблю!! За дело!

• НАТ. PARIS LE GRAND HOTEL. НОЧЬ ПЕРЕД ПРЕМЬЕРОЙ ОПЕРЫ «БОРИС

ГОДУНОВ» с 18 на 19 Мая 1908. Париж. Захват и продолжение эп.2.2.

Тёплая майская ночь. Красиво подсвеченный фасад Paris le Grand Hotel проступает через молодую листву платанов на 2-ой Rue Scribe. Одинокие прохожие. Парочка клошаров в тени деревьев. К парадному входу приближается крупный, представительный мужчина. По походке видно, мужчина либо спешит, либо чем-то озадачен. Ему открывает дверь швейцар, который узнаёт ночного посетителя и вежливо пропускает его в ярко освещённый холл фешенебельного отеля.
Переход плана.

• ИНТ. PARIS LE GRAND HOTEL. НОЧЬ ПЕРЕД ПРЕМЬЕРОЙ ОПЕРЫ «БОРИС

ГОДУНОВ» с 18 на 19 Мая 1908. Париж.

Вид со спины на могучую фигуру мужчины, который идёт по коридору. Мужчина подходит к двери номера 22 и с лёгкой заминкой стучит, cначала неуверенно один раз, потом, как будто отчаявшись, ещё три раза.
Параллельный монтаж. Переход плана.

• ИНТ. PARIS LE GRAND HOTEL. В НОМЕРЕ ДЯГИЛЕВА. НОЧЬ ПЕРЕД ПРЕМЬЕРОЙ ОПЕРЫ «БОРИС ГОДУНОВ» с 18 на 19 Мая 1908. Париж.

Дягилев спит. Слышится легкий стук в дверь. Дягилев просыпается, приподнимается, набрасывает на плечи халат и включает светильник. В недоумении смотрит в сторону двери, – Может показалось? – но стук повторяется.
ДЯГИЛЕВ
Никого не жду! Убирайтесь к чертям!
МУЖЧИНА ЗА ДВЕРЬЮ (ШАЛЯПН)
Это я, Серёжа... Шаляпин... Не могу заснуть.. Стучался в восемнадцатый.. Там Маша из кордебалета.. сказала ты здесь..
Параллельный монтаж. Переход плана.

Дверь открывается. Перед Шаляпиным стоит Сергей Дягилев в расшитом драконами (шинуазри) роскошном халате. Он старательно пытается скрыть раздражение. Его фигура в интерьерах легендарного Парижского отеля выглядит гармонично и убедительно. Шаляпин, напротив, кажется маленьким, съёжившимся человеком, несмотря на то, что едва помещается в проёме двери. Он, как заигравшийся на улице и забывший про время ребёнок, хочет без приглашения протиснуться в номер, но спохватывается и нерешительно замирает на пороге.
ЗАХВАТ И ПРОДОЛЖЕНИЕ эп.2.13

ДЯГИЛЕВ
Входи, Фёдор Иванович. Располагайся.

ШАЛЯПИН
Я завтра петь... Не могу. У меня... Боюсь... отчаянно... Голос... не звучит.

Шаляпин говорит отрывистыми фразами. Его голос, действительно, не звучит. Он бессильно садится на стул. Артиста явно лихорадит.

ШАЛЯПИН
(повторяя, как в бреду)
Сергей, беда, беда... Я завтра петь не могу, голос пропал.
ДЯГИЛЕВ
Так, Федя, спокойно. Как это пропал?
ШАЛЯПИН
Вот взял и пропал... Откуда же мне знать... Совсем... Мать честная..

Голос Шаляпина и вправду кажется немного сиплым, но опытный Дягилев, похоже, знает причину недуга своего главного артиста. Он по-дружески, под руку поднимает Шаляпина со стула и тянет из прихожей в огромную гостиную. Собирается включить верхний свет, но передумывает и включает торшер. Мягкий свет разливается по комнате, проявляя отдельные элементы богатого (art nouveau) интерьера. Дягилев усаживает Шаляпина за стол, а сам подходит к стеклянному журнальному столику, на котором рядом со стопкой газет стоят бутылки с крепким и дорогим алкоголем. На первой полосе одной из газет (крупно) заголовок «БОРИС ГОДУНОВ». Дягилев открывает начатую бутылку коньяка Prunier, оглядывается в поиске стакана, не находит ничего подходящего, чертыхается и наливает янтарную жидкость в хрустальный фужер для шампанского.
Подозрительно смотрит на четверть заполненный фужер, улыбается, наполняет его почти до краев, замирает в раздумье и уверенно наливает коньяк во второй фужер.

ДЯГИЛЕВ
(мягко, но настойчиво) Пей, Федя!

ШАЛЯПИН
(неуверенно, как капризный ребёнок) А мёд, лимон...?
ДЯГИЛЕВ
(с хохотом)
И модисток в номер... Хрен тебе, Федя! Пить будем без лимона и мёда. Вот ещё, моду взял!
Шаляпин одними пальцами берёт фужер, – что выглядит комично на фоне его огромной ручищи,– и, кажется, вот-вот опрокинет бокал с 55-градусным коньяком одним махом.

ДЯГИЛЕВ
Да, тише ты! Медленнее, медленнее... Это же не сивуха с базара.

Переход плана. Лёгкий флэшфорвард.

Почти пустые фужеры на столе. Шаляпин отчаянно грызёт яблоко. Дягилев расхаживает по номеру, как полководец, в роскошном халате он почти сливается с интерьерами номера и выглядит величественно. Подхватываем часть диалога (скорее, монолога Дягилева), который пропустили:
ДЯГИЛЕВ
Ты взволнован, Федя, я понимаю. Конечно, что-то у нас не готово...

ШАЛЯПИН
(делая маленький глоточек из фужера) Ага... Многое... У нас всё не готово.
ДЯГИЛЕВ
Всё не готово... эээ... Что значит всё!? (в раздумье) Нет, не всё! Многое не готово. Соглашусь. Но главное-то у нас есть! Прекрасные декорации, гениальные исполнители. Даже если я вас в одних трусах на сцену выпущу, вы на уши поставите эту публику!!!
ШАЛЯПИН (испуганно)
Как в трусах, Серёжа???
Шаляпин всё еще напуган и, кажется, не замечает шутки, а потом,

всё же распознав юмор в реплике Дягилева, начинает хохотать вместе с ним.

ШАЛЯПИН
Ха-Ха-Ха... Ха-Ха (не может остановится), в трусах... Царя и девок... Ха-Ха-Ха... и Бенуа и Лёню Бакста в трусы... Ха-Ха.. Голос стал лучше... как будто. Серж, да ты волшебник!
ДЯГИЛЕВ
(абсолютно серьёзно) Волшебник. Так и есть!

ШАЛЯПИН
Откуда в тебе столько уверенности? Это поразительно! Действительно, лучше стало!

ДЯГИЛЕВ
Вот и прекрасно! Ты, Федя, домой ступай! Поспать тебе перед премьерой надо.

Шаляпин поднимается, прощается с Дягилевым и... снова беспокойство, страх и бессилие овладевают им. Он не может уйти, боится остаться один, без поддержки. За несколько часов до премьеры громадный Шаляпин сломался, не выдержав напряжённую обстановку вокруг спектакля, жесточайший режим репетиций, «пафос» Русских Сезонов, невероятную шумиху в прессе. Весь этот шквал событий, слухов, интриг раздавил исполнителя главной роли, вселил страх в большого человека.

ШАЛЯПИН
Я останусь у тебя, Сережа, переночую здесь где-нибудь, вот на стуле... прямо тут..

ДЯГИЛЕВ
Конечно, мой друг, но... стул... не маловат?

ШАЛЯПИН
Ничего страшного. Мне подойдёт.
И Шаляпин в чем был, в одежде и ботинках, не дожидаясь ответа втискивается в кушетку. Его огромная фигура явно больше её размеров, но это не останавливает артиста.

ШАЛЯПИН
Вот видишь и хорошо... Ничего и не

маленькая, а очень даже хорошо подходит...

Шаляпин закрывает глаза и как ребенок засыпает бормоча.
ШАЛЯПИН
Ой, Серж, какой ты смелый. С тобой так спокойно, ты ничего не боишься...
Очень, очень смелый!
Шаляпин храпит. Дягилев гасит свет и прикрывает дверь в коридор, где на кушетке спит Шаляпин. Затем быстро подходит к столику с напитками и наливает остатки коньяка в тот же фужер для шампанского. Его руки трясутся. Выпивает залпом. Морщится.
Подходит к окну и смотрит, то ли на ночной Париж, то ли на свое отражение... А потом очень спокойно уверенно говорит:

ДЯГИЛЕВ
Я очень смелый!
l-склейка со следующим эпизодом.

Спящий на кушетке огромный Шаляпин. Дягилев в халате ходит по громадному номеру Гранд-Отеля в раздумье.